Мы же живем в постиндустриальную эпоху, основным символом которой является неограниченное потребление. Иконой такой потребительской гонки и стал бренд. Через потребление брендов сегодняшний человек пытается решить все тот же вопрос осмысления себя и всего сущего. Потребление стало тотальным, потребляются не только и не столько вещи, а символы.
Человек постоянно находится в поисках ответа на вопрос – «Кто я?». Но так как путь внешнего позиционирования гораздо легче внутреннего, то этот вопрос чаще всего сводится к самоидентификации относительно окружающего общества. Потребление брендов ставит человека на определенную общественную «полку», служит «внешним» подтверждением принадлежности к ней. И наоборот, налагает табу на места и объекты не соответствующие текущему социальному статусу.
Например, в Германии при достижении определенного материального положения не принято делать покупки в сети дискаунтеров «Aldi». Естественно, на входе в магазин никто не будет проверять уровень вашего дохода, но если вас увидят с пакетом из этого магазина, неизбежно осуждение. Сеть «Aldi» предназначена, как у нас говорят, для социально незащищенных слоев населения.
В современном мире право крови уже не играет почти никакой роли. Принадлежность к высшему сословию не определяется родом или положением родителей. Постепенно человечество перешло к новому измерителю – количеству накопленного богатства. Капитализм, борясь за свое место под солнцем, фактически свел на нет общественную значимость дворянства, тем самым установив единственный критерий статусности. Но количество денег само по себе вторично, главным становится внешнее подтверждение их наличия, в том числе через потребление брендов.
Какая эпоха придет на смену? Мне кажется, что только после тотального истощения природных и человеческих ресурсов, когда потреблять будет уже нечего, человек задумается о переходе с потребительского способа жизнедеятельности на творческий, созидательный. В основе созидательной деятельности - любовь. Своеобразным символом новых отношений станет отношение человека к корове. Пока вы не дадите корове ласки, заботы - вы от нее ничего не получите. Сегодня богатство России строится не на созидании, а на эксплуатации природных ресурсов. Иначе говоря, мы насилуем природу-мать, вместо того чтобы ее любить...
Продолжая предыдущую мысль, Самвел прогнозирует появление новой формации, где статусность будет определяться не только материальным положением, но и иными факторами, например, «количеством любви». Отчасти это проявляется уже сейчас в ставшей общим местом «социальной ответственности бизнеса» и порождении им своих ограничителей в виде экологических организаций и антиглобалистов.
Есть и более близкий нам пример из недавнего исторического прошлого. Несостоятельность советской интеллигенции проявилась в том числе и в том, что в период перестройки она не могла выработать духовных критериев статусности, что привело к общеизвестному феномену «новых русских» и фактической деградации самой интеллигенции как сосредоточия мысли и совести нации.
Человек постоянно находится в поисках ответа на вопрос – «Кто я?». Но так как путь внешнего позиционирования гораздо легче внутреннего, то этот вопрос чаще всего сводится к самоидентификации относительно окружающего общества. Потребление брендов ставит человека на определенную общественную «полку», служит «внешним» подтверждением принадлежности к ней. И наоборот, налагает табу на места и объекты не соответствующие текущему социальному статусу.
Например, в Германии при достижении определенного материального положения не принято делать покупки в сети дискаунтеров «Aldi». Естественно, на входе в магазин никто не будет проверять уровень вашего дохода, но если вас увидят с пакетом из этого магазина, неизбежно осуждение. Сеть «Aldi» предназначена, как у нас говорят, для социально незащищенных слоев населения.
В современном мире право крови уже не играет почти никакой роли. Принадлежность к высшему сословию не определяется родом или положением родителей. Постепенно человечество перешло к новому измерителю – количеству накопленного богатства. Капитализм, борясь за свое место под солнцем, фактически свел на нет общественную значимость дворянства, тем самым установив единственный критерий статусности. Но количество денег само по себе вторично, главным становится внешнее подтверждение их наличия, в том числе через потребление брендов.
Какая эпоха придет на смену? Мне кажется, что только после тотального истощения природных и человеческих ресурсов, когда потреблять будет уже нечего, человек задумается о переходе с потребительского способа жизнедеятельности на творческий, созидательный. В основе созидательной деятельности - любовь. Своеобразным символом новых отношений станет отношение человека к корове. Пока вы не дадите корове ласки, заботы - вы от нее ничего не получите. Сегодня богатство России строится не на созидании, а на эксплуатации природных ресурсов. Иначе говоря, мы насилуем природу-мать, вместо того чтобы ее любить...
Продолжая предыдущую мысль, Самвел прогнозирует появление новой формации, где статусность будет определяться не только материальным положением, но и иными факторами, например, «количеством любви». Отчасти это проявляется уже сейчас в ставшей общим местом «социальной ответственности бизнеса» и порождении им своих ограничителей в виде экологических организаций и антиглобалистов.
Есть и более близкий нам пример из недавнего исторического прошлого. Несостоятельность советской интеллигенции проявилась в том числе и в том, что в период перестройки она не могла выработать духовных критериев статусности, что привело к общеизвестному феномену «новых русских» и фактической деградации самой интеллигенции как сосредоточия мысли и совести нации.
