От язычества к постязычеству

[Zatv]

Есть у меня одна «слабость» - люблю системное мышление. И на просторах интернета мною был обнаружен индивид, несомненно таким мышлением обладающий.

Это Дмитрий Трунов. Будучи по профессии психологом, он иногда отвлекается от основных тем своих публикаций, углубляясь чаще всего в мифологию и религиоведение.

Ниже я привожу фрагменты из его работы «От язычества к постязычеству».



Праязычество

Представим гипотетического человека, только что «отделившегося от природы», — это уже не примат, но еще не человек. Он обладает всеми психофизиологическими возможностями, но еще не имеет той внутренней и внешней социокультурной среды, в которую погружен человек говорящий. Ему присуще простое ощущение природы, первичное восприятие, не обремененное культурными кодами. Он естественным и непосредственным образом общается с Живой Природой — с Природой, которая живая вся и всегда. Впрочем, «живой» или «мертвой» природы просто нет. — Есть только видимая Природа, которая есть Нечто, вызывающее у человека ответ, нуждающийся в вербализации и символизации.



Язычество

(1) Анимизм. Происходит постепенная дифференциация ощущений, возникающих при общении с природой, с помощью языковых знаков. Язык не только обозначает природные объекты, он также позволяет создавать абстракции, которые приводят к разделению природного объекта на «дух» и место обитания «духа». Этому этапу соответствует так называемый «анимизм»: природа живая, так как есть нечто, одухотворяющее ее; природа может быть мертвой, если ее покидает это нечто — «душа». «Одухотворением» называют внесение живого в неживое (анимация). Хотя на самом деле так называемое «одухотворение» есть ничто иное, как отделение «духа» от того, с чем этот дух был изначально слит, а потому неразличим. «Одухотворение» — это препарирование «духа» из вещи с помощью слова. (А был ли этот «дух» на самом деле, или он — результат деятельности языка и мышления?) Так возникает понятие сущности как чего-то «содержащегося внутри» вещи. Так впервые рождается абстрактная идея «живого», как соположенного природной вещи, но еще не противопоставленного ей. Только в начале «живое» равномерно распределено среди природных вещей. «Живое» еще пока имманентно Природе.



(2) Политеизм. Дальнейшая «очаговая» концентрация «живого» и его интенсификация приводит к так называемому «политеизму»: «живое» обособляется от природы и персонифицируется в многообразных антропоморфных и зооморфных образах, которые теперь представляют не отдельные природные вещи, а целые роды этих вещей, стихии и пр. Появляющиеся при этом «сверх-естественные существа» чаще всего можно уподобить уже известным социальным ролям: господин, хозяин, защитник, спаситель и пр. Эти существа («боги», «духи», «ками» и пр.), с одной стороны, тесно связаны с природой, а с другой стороны — они уже вне ее. Начинается процесс трансценденции «живого» — вынесения его за пределы природы.



Антиязычество

(1) Монотеизм. Упрощение взгляда на природные вещи и упорядочивание отношений с Природой приводит к тому, что «живое» как множественность («политеизм») сводится к единству, но весьма концентрированному и могущественному («монотеизм»). Это необходимо для монополизации власти «живого» над природой и над людьми, для экономии духовных сил и эмоций, необходимых для общения с «живым». Монотеистическая экспансия сопровождается выхолащиванием всяческих «духов» из объектов природы, оставляя «душу» практически только одному человеку. Однако и у него она находит лишь временное и далеко не радостное пристанище. Трансценденция «живого» приобретает резко вертикальное направление, а монотеизм — это апогей «трансцендентного живого», это — «трансцендентное живое» в своем зените. «Главное живое» полностью трансцендентно Природе. Оно концентрируется в известных персонифицированных понятиях («Бог»). Сама по себе природа полностью теряет «душу». Она — продукт жизнедеятельности («творения») Бога. Она даже противостоит Богу как нечто низкое — «тварный мир». «Мир дольний» — ничто по сравнению с «миром горним». Отсюда разделение на цель (возвышенную) и средства (многообразные). В число средств попадают и природа, и люди. Отсюда прагматическое, инструментальное отношение, как к природе, так и людям.



(2) Атеизм. Трансцендентное и персонифицированное «живое» полностью избавляется от личностных свойств. Практически оно становится неживым. Так появляются атеистические религии, в центре которых стоят «Единый Дух», «Закон», «Логос», «Дао», «Нирвана» и пр.



(3) Материализм. Далее следует попытка полностью избавиться от любого «трансцендентного». Теперь нет ничего, кроме природы, уже к этому времени лишенной какого-либо качества «души». Вместе с трансцендентным материализм избавляется от всякого намека на «живое». Мы наблюдаем расцвет технического взгляда на природу как на механизм. Такое же исключительно механистическое отношение у материалистов к людям.



Неоязычество

Как показывает история, попытка «отключить» «трансцендентное» не увенчалась успехом. Материалисты верят в «Материю» и в «Законы Природы». Таким же образом не удалось в угоду «единобожию» полностью «очистить» мир от «духов» и вынести «живое» из природы. Человек отчаянно сопротивляется вынесению «души» за пределы окружающего мира. Так называемые «предрассудки», «вера в приметы», поэтические олицетворения и пр. — тому свидетельство. Все монотеистические и атеистические религии постепенно превращаются в языческоподобные культы изображений, остатков тел, священных мест, предметов и текстов. Неистребимая живость природы в лице людей изобретает средства борьбы с самой собой и — в их же лице — терпит поражения от самой себя. Интуитивно-спонтанный «возврат» в язычество сегодня становится вполне осознанным в форме неоязычества. Это — возрождение старых и изобретение новых языческих культов. Что это — регресс духовности или ре-анимация природы?



Постязычество

Что будет дальше? — То, что уже есть. — Осознание необходимости в «живом», необходимости в коммуникации с «живым», а отсюда — необходимости в самостоятельном и независимом творении «живого». Постязычество — это осознание язычества в себе; это — осознание природного в себе и своего в природе. Это — ощущение жизни в себе и в окружающем мире. Отсюда — особое отношение к себе и к природе. Постязычество отличается от язычества и неоязычества тем, что оно не формализуется в какие-либо культы или организации, — это сугубо индивидуальное язычество, не претендующее на всеобщую истину, это личная жизнь человека с природой. От монотеизма постязычество отличается тем, что не выносит «живое» за пределы мира; а от атеизма и материализма — тем, что не уничтожает его. Постязычество — это осознанное праязычество. Постязычество — это закономерный этап на пути познания потребности в «живом». Это возвращение после долгого путешествия — к себе и в свой мир.



Эта замечательная работа находится здесь.