Как-то в одно сошлись два казалось бы невзаимосвязанных сюжета.
Первый – про пермскую деревню. У одинокой женщины сгорел дом. Она вырыла на месте пожарища землянку и второй год живет в ней вместе с тремя коровами, которые в буквальном смысле слова являются ее кормилицами.
Оператор не поленился и слазил под землю. Загородь, три коровы, стол и на столе несколько иконок.
Второй эпизод – интервью в «Эксперте» с Владимиром Мельниковым – президентом холдинга «Глория Джинс». Начав с подробного освещения борьбы «Глории» с кризисом он заканчивает своей набожностью. Ну, ездит человек к Оптинским старцам, боится мирового правительства – с кем не бывает. Смутила меня фраза в середине интервью – его гордость, что во время кризиса была снижена зарплата с 500 до 250 долларов. (Сейчас уже, наверное, и того меньше).

И возник у меня вопрос – что это за вера такая, которая не подразумевает милосердия.
И в пермской деревне наверное кругом все воцерквленные живут, и Мельников, скорее всего, усердно лоб расшибает, а вот на человека рядом это почему-то плевать не мешает.

Можно два года ходить рядом и не видеть пожарища. Или зарабатывать по 50 млн. $ в год и считать, что этого мало, сажая своих работников на голодный паек. (Да, еще и норму при этом поднять чуть ли не на 30%).

Социологи давно уже поняли, что коллективизм как принцип этнического поведения в России — это миф. Им возражали: «Ну как же! Русские — совсем не индивидуалисты! Они же в очереди прижимаются друг к другу, чего никогда не будут делать западники, — они стоят в метре друг от друга».
Но почему это делается? Боятся, что кто-то влезет без очереди. И чтобы уравновесить это свойство в разные исторические эпохи на разных фазах бытования нашего этноса, нужны были общинность, соборность, советский коллективизм или сказка про «Ледяную избушку», где звери всем миром спасаются от смерти.

Сейчас в качестве уравновешивающего груза пытаются подвесить религию. Похоже, опять ничего не выйдет.