Георгий Иванов.
Послевоенные стихи.
Георгий Иванов – Поэт, начавший с подражания Кузьмину, через акмеизм 20-30-х (после смерти Гумилева, возглавлял «Цех поэтов»), по окончании второй мировой войны предстал явным экзистенциалистом. Как писал Р. Гуль в предисловии к посмертной книге его стихов: «Русский экзистенциализм Г. Иванова намного старше сен-жерменского экзистенциализма Сартра».
Стихи этого периода пессимистичны, но меня в них подкупает точность определений и какой-то острый взгляд, который возникает только у человека много пережившего.
***
Он спал, и Офелия снилась ему
В болотных огнях, в подвенечном дыму.
Она музыкальной спиралью плыла,
Как сон отражали ее зеркала,
Как нимб окружали ее светляки,
Как лес, вырастали за ней васильки...
... Как просто страдать! Можно душу отдать
И все-таки сна не уметь передать.
И зная, что гибель стоит за плечом,
Грустить ни о ком, мечтать ни о чем...
***
Восточные поэты пели
Хвалу цветам и именам,
Догадываясь еле-еле
О том, что недоступно нам.
Но эта смутная догадка
Полу-мечта, полу-хвала,
Вся разукрашенная сладко,
Тем ядовитее была.
Сияла ночь Омар-Хаяму,
Свистел персидский соловей,
И розы заплетали яму,
Могильных полную червей.
Быть может, высшая надменность:
То развлекаться, то скучать,
Сквозь пальцы видеть современность,
О самом главном – промолчать.
***
«Желтофиоль» - похоже на виолу,
На меланхолию, на канифоль.
Иллюзия относится к Эолу,
Как к белизне – безмолвие и боль.
И, подчиняясь рифмы произволу,
Мне все равно – пароль или король.
Поэзия - точнейшая наука:
Друг друга отражают зеркала,
Срывается с натянутого лука
Отравленная музыкой стрела
И в пустоту летит, быстрее звука...
«...Оставь меня! Мне ложе стелет скука!»
Послевоенные стихи.
Георгий Иванов – Поэт, начавший с подражания Кузьмину, через акмеизм 20-30-х (после смерти Гумилева, возглавлял «Цех поэтов»), по окончании второй мировой войны предстал явным экзистенциалистом. Как писал Р. Гуль в предисловии к посмертной книге его стихов: «Русский экзистенциализм Г. Иванова намного старше сен-жерменского экзистенциализма Сартра».
Стихи этого периода пессимистичны, но меня в них подкупает точность определений и какой-то острый взгляд, который возникает только у человека много пережившего.
***
Он спал, и Офелия снилась ему
В болотных огнях, в подвенечном дыму.
Она музыкальной спиралью плыла,
Как сон отражали ее зеркала,
Как нимб окружали ее светляки,
Как лес, вырастали за ней васильки...
... Как просто страдать! Можно душу отдать
И все-таки сна не уметь передать.
И зная, что гибель стоит за плечом,
Грустить ни о ком, мечтать ни о чем...
***
Восточные поэты пели
Хвалу цветам и именам,
Догадываясь еле-еле
О том, что недоступно нам.
Но эта смутная догадка
Полу-мечта, полу-хвала,
Вся разукрашенная сладко,
Тем ядовитее была.
Сияла ночь Омар-Хаяму,
Свистел персидский соловей,
И розы заплетали яму,
Могильных полную червей.
Быть может, высшая надменность:
То развлекаться, то скучать,
Сквозь пальцы видеть современность,
О самом главном – промолчать.
***
«Желтофиоль» - похоже на виолу,
На меланхолию, на канифоль.
Иллюзия относится к Эолу,
Как к белизне – безмолвие и боль.
И, подчиняясь рифмы произволу,
Мне все равно – пароль или король.
Поэзия - точнейшая наука:
Друг друга отражают зеркала,
Срывается с натянутого лука
Отравленная музыкой стрела
И в пустоту летит, быстрее звука...
«...Оставь меня! Мне ложе стелет скука!»