Нашел уникальный рассказ офицера частей специального назначения об учениях с журналистами. После «Норд-Оста» и Беслана в органах поняли, что надо как-то объяснить пишущим и снимающим, что делать во время терактов и при захвате заложников, чтобы и свою жизнь не подставляли и на террористов не работали.
И вот в апреле 2005 года такой семинар был проведен. Журналистам целую неделю читали лекции, а потом продемонстрировали, как это бывает на самом деле.
Несколько выдержек. Текст, практически, не редактировался.
«Это был апрель 05 года, по-моему. 4 апреля 2005 года. Как раз после Беслана, когда в очередной раз выяснилось, что журналисты ни хера не умеют работать с нами и когда выяснилось, что журналисты ни хера не понимают, как надо себя вести в зоне проведения спецопераций. В очередной раз.
Первый раз был на «Норд-Осте», когда НТВ-шная пара «отличилась» со снайперской «лёжкой», второй раз момент был как раз на Беслане.
…
Долго решали, где всё это будет проводиться, и решили, что межведомственный, международный Центр по подготовке по терроризму-экстремизму и прочим «-измам» — будет в самый раз. Учитывая, что на одной точке сидел наш Центр по терроризму, там же сидел международный Центр по подготовке миротворцев, и там же сидел Центр по подготовке «наркоты», ну, в общем, база удобная, от Москвы недалеко, все под руками, можно работать. К тому же, в общем, специальность-то наша.
Пригласили туда энную ораву журналистов, писучих и снимучих, там все были, там была немереная орава журналистов из Белоруссии, как ни странно. Им неделю читали лекции, с такими, полупрактическими занятиями. Ну, не то чтобы в «поле», но… показывали, рассказывали, объясняли, учили, грубо говоря. И для них зачётом должна была стать большая «показуха», оно же практическое занятие. В ходе которого энная часть журналистов, большая часть, могла бы спокойно отработать все полученные навыки и умения в оперативном штабе: о том, как это освещать, как с кем разговаривать, и как НЕ мешать «силовикам» работать, где стоять, где не стоять. Отдельные активисты, и те, у кого очень много адреналина и жить просто так неймётся — те могут побыть в качестве заложников. Заодно понять — каково это. Опять же, Беслан у всех на слуху, ну и далее. Вот, первый опыт был как раз апрель 2005 года». Но пример «показухи» я хочу привести со второго семинара – в октябре 2005 года.
читать дальше«Значит, октябрьская «показуха», всё то же самое: неделю их мучают лекциями. А там сценарий был — захват автобуса. Опять-таки, — октябрь, холодно, дождь моросит, ещё чего-то — а журналистки у нас любят рассекать, кто на шпильках, кто вообще в голом виде. В общем:
— Уважаемые господа журналисты, перед тем, как мы поедем на следующую учебную точку, просим всех занять места в автобусе.
А кому-то из девиц, чуть ли не с какого-то центрального канала, кстати, она же приехала: пузо голое, поясница голая, придатки наружу — ей мужики из дежурки дали ментовской бушлат, согреться. Она в него укуталась, ей хорошо, в автобусе тепло…
Автобус делает большой круг почёта — тут перед ним подрыв, очередь поверх, и влетают как обычно четыре «головастика»:
— Всем лежать! Бояться! Не рыпаться! Это захват! — ну и т.д.
Водилу из автобуса — на хрен — очередь внутри автобуса, а эхо там хорошее, тут же гарь, дым, грохот по ушам, они к этому непривычны… началось! Оперативный штаб, туда-сюда — и оттуда спрашивают боевиков:
— Вы кто?
А нам после одной из «показух» в своё время досталось за разжигание межнациональной розни и преувеличение одной типа очень мирной религии в террористических организациях. И была команда: во-первых, на зарубежных языках не материться (мы в своё время… отмочили), по-русски — желательно тоже, хотя бы когда работают камеры, ну а требования — сами придумаете.
Обычно у нас требования были: «два состава пива и вагон бл…й!» В этот раз изгалялись долго, поэтому мы выступали как «Фронт национального возрождения Родезии», и требования у нас были следующие:
1. Восстановить доброе имя Яна Смита, проведя кампанию в прессе.
2. Поставить ему памятник на одной из центральных площадей Москвы.
3. Всем ветеранам боевых действий, которые воевали на стороне Родезии — выдать все права, согласно статуса ветерана боевых действий Российской Федерации, и даровать, соответственно, российское гражданство.
4. Ну и на закуску, как положено: четыре «лимона» «зелени» и самолёт в Ирландию.
…
Отличился спецназ. Нас тогда брал сводный отряд ОМСН — а работаем все на одной волне… И вот когда мы выдаём это дело в эфир через рацию, что мы типа «Фронт национального возрождения Родезии» — в эфире повисает тишина, и голос кого-то из группы захвата:
— Это он сейчас чего за х…ню требовал?
…
В автобусе было забавно. Там был один журналист, тоже, кто-то из пожилых уже, который, увидев начало цирка, быстренько залез сзади, ну, задняя площадка ПАЗика — под лавку. И он там сидел, оттуда не высовываясь. Ему там пару раз носком ботинка досталось — типа, сидишь под лавкой, вот и сиди, не лезь никуда. И ему там было хорошо, тепло и уютно. Потому что с остальными началось…
Ну, сразу:
— Менты есть? Сотрудники есть? Комитетчики есть? Нету?
— А ты какого хера в ментовском бушлате сидишь? Да ты, баба — мусор… А иди-ка сюда!»
Как будем прикрываться от снайперов? Да очень просто — раздеть их и в окна! Октябрь месяц — не жарко…
– Короче, раздевайтесь — и к окну!
– Как раздеваться?
– Как-как — до конца!
– Ой…
– Что, «ой»? Давай! — И стволом её подпихиваешь. В позу известного создания, напротив окна. Каждая окно собой закрывает, занавесочки задёрнули, стоят.
Начинается общий допрос: фамилия, имя... А паспорта-то первым делом у всех собрали. Все документы, все сумки в одну кучу, документ выуживаешь, сравниваешь: «— Как зовут? Вася? А почему в паспорте написано — Иван? Ах ты, сука, меня нае…ть хочешь?
Ну, ему чем-нибудь достаётся — об лавку или об поручень. Но — аккуратно! Ну, очередной раз над ухом постреляли — к нам выходит переговорщик. Типа:
— Мы должны поговорить с заложниками, убедиться, что с ними все в порядке, передать вам часть ваших требований, предоставить, — Туда-сюда…
….
Я выдёргиваю одну из девиц-заложниц, такая мелкая, размер 42-й, не больше, и росточком где-то 165. А у меня «Калаш» ещё горячий от стрельбы, только-только полрожка холостыми выпустил. Её в охапку, ставлю перед собой, выхожу из автобуса, пытаюсь за ней спрятаться — а чтоб не дёргалась, ей на ухо компенсатор горячий.
Поэтому когда девочку вынесли практически за шкирман из автобуса, на негнущихся ногах поставили перед собой, за ней укрылся «террорист», а у неё чётко на ухе, вот, около глаза болтается раскалённый компенсатор, из которого пованивает порохом — девка начала плыть.
Переговорщик идёт, типа — Я, туда-сюда… А переговорщиком — как раз командир. Ну, ты ж понимаешь, не поглумиться над начальством в такие моменты — это просто грех! «Повернитесь, покажите, что вы без оружия. Не верю, бушлат снимайте! Холодно? А не волнует! А вон у вас под свитером что-то топорщится? Ничего не знаю, поворачивайтесь! А чего это у вас звёздочки такие маленькие? А чего это мне всего лишь подполковника прислали? Генерала хочу!».
Ну а пока он мне всё по сценарию делает, поворачивается — он мне глазами всё на эту девочку показывает, которая у меня на руке висит. Я девку к себе поворачиваю — а у неё глаза уже закатились. И ноги, по-моему, уже не сильно держат. Ствол убрал, по щекам похлопал чуть…
— Ты жива?
В ответ таким дохлым голосом:
— Ага…
Ну и я тут же — «Э, никачиствэнний матэриаль, расстрэливать нада!» — обратно, перед собой, ствол на морду...
Переговорщик:
— Отдайте нам кого-нибудь из заложников!
Мы:
— Ни хрена не отдадим, у нас требования изменились, нам не один памятник Яну Смиту нужен, а два! И вообще, почему вы до сих пор не принесли отпечаток газеты с большой статьёй по поводу нашего национального героя? Где? В общем, самолёт давайте, мы в Ирландию улетаем, с вами неинтересно, вы уроды.
А заложники все стоят в автобусе в голом виде. Т.е. мы на них только джинсы оставили, чтобы совсем уж не мёрзли. Да, да, и лифчики с женщин тоже. Чтобы в камеру это не светилось, мы их спиной ставили. Т.е. сверху всё снято — с голым торсом это называется. «Не нравится? Не подчиняешься террористам? Да не вопрос! Какой патрон, что ты?! Зачэм патрони тратить, э! У Али киньжаль хароши, давно крови нэ пробоваль белай сабаки!»
….
Нас доблестно тормознули и взяли.
Стандартная ситуация: перегораживается дорога либо БТРом, либо грузовиком, одновременно идёт отстрел передних колёс, одновременно отвлекающие внимание террористов подрывы, плюс по идее подрыв, который разносит двигатель ПАЗику (хотя в принципе на спущенных передних ободах он и так встаёт).
Первая группа идёт — это на водителя, они его через дверь выносят. Вторая группа заходит через переднюю дверь — в ПАЗике передняя дверь открывается ударом. Вторая группа идёт через задний запасной выход, вышибая стекло. Плюс блокирующие группы, которые стоят на отсечении спереди и сзади.
Стёкла выносятся, для этого есть специальная кувалда. Первый номер штурмовой группы — он кувалдой выносит стекло. А кувалда, она специальная, определённой формы, она выносит собой практически всё стекло. А в автобусах же стёкла — сталинит, он, когда рассыпается, то рассыпается без острых кромок, в крошево. К тому же он утягивает за собой резиновый уплотнитель. Фактически группа залетает в окна, их не касаясь. Единственно, что конечно — да, внутри всё это дело осыпается очень красиво.
…
Группа пошла, зашла, положили — всех на «фильтр». «Террористов» — кого постреляли, кого в плен. Вообще… вообще, стараются в таком случае террористов мочить — оно безопаснее. Ну, вот тебе банальная ситуация: вход группы внутрь автобуса — перед тобой стоит тело. В руках может быть всё, что угодно, от «Калаша» до гранаты. Гораздо проще не ждать его реакцию на команду «лежать!», а прислать ему две «маслины» между глаз, и на этом всё закончится. Оно так безопаснее для заложников. Кто живой — тот живой.
….
Народ стоит, трясётся. Не от холода — а от шока. Банально, кому-то из журналистов дали сигарету прикурить — он прикурить не мог. Он не попадал сигаретой в рот, а потом не попадал по пламени.
…
И опять-таки на «прессухе» тот же самый стандартный вопрос:
— Господа журналисты, вы будете давать микрофон террористу для озвучивания своих угроз?
Все, кто были в автобусе — в категорической форме:
— Козлов давить, мочить, ничего не давать!»
Продолжить увлекательное чтение можно здесь.
@темы:
Общество,
Терроризм,
Журналистика
-
-
19.01.2010 в 23:35